Космодром «Восточный».
Новости о хищениях на строительстве космодрома «Восточный» несколько лет не сходят со страниц СМИ — возбуждаются новые дела, выносятся громкие приговоры, высшее руководство страны произносит обличительные речи. Срыв сроков стройки века стал причиной расформирования «Спецстроя России» — огромной организации при Минобороны. Между тем, у непосредственного участника создания нового космодрома — несколько иная точка зрения на события. Он уверен, что главной причиной проблем на «Восточном» стало не тотальное воровство, а ошибки правительства при планировании строительства и в его ходе. В каких условиях строили космодром, с какими сложностями приходилось сталкиваться подрядчикам и как показал себя в этой ситуации глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин — в интервью бывшего сотрудника «Спецстроя».
Космический масштаб
«На „Спецстрой России“ была возложена большая задача — быть единственным исполнителем по строительству объектов космодрома „Восточный“. Естественно, все стояло на жестком контроле. Были четкие указания президента: в декабре 2015 года с нового космодрома должен был состояться первый пуск ракеты-носителя „Союз-2.1“.
Фактическое начало реализации проекта — это 2011 год, когда между „Роскосмосом“ как заказчиком и подведомственными предприятиями „Спецстроя России“ были заключены госконтракты. „Спецстрой“ тогда возглавлял Григорий Михайлович Нагинский, в июле 2013 года его сменил Александр Иванович Волосов.
Я пришел в „Спецстрой России“ в октябре 2013 года. Стройка космодрома уже велась силами двух подведомственных предприятий — это ФГУПы „Дальспецстрой“ и „Спецстройтехнологии“. Люди были на разрыв — нужно было всему миру показать, что Россия может строить не только военные объекты, но еще и гражданские, космические.
На реализации у „Спецстроя“ в то время находилось около тысячи объектов, но при этом из 45 тысяч человек, которыми располагало предприятие, около 7 тысяч было постоянно задействовано на строительстве космодрома „Восточный“. Только вдумайтесь в эту цифру!
Нетвердые цены
Крупная стройка не бывает без крупных проблем. Ошибки и недочеты допускались с самого начала строительства — на стадии разработки проектной, рабочей и сметной документации.
Единственным исполнителем по проектированию космодрома „Восточный“ был определен проектный институт ОАО „Ипромашпром“. Однако, графики разработки и выдачи документации регулярно срывались. Это докладывалось на каждом совещании, проводимом правительством, „Роскосмосом“ и т. д.
Все госконтракты были заключены в период с 2011 по 2012 год, при этом проектно-сметной документации на выполнение строительно-монтажных работ, прошедшей государственную экспертизу, еще не было. В результате контракты заключались на основе приблизительных расчетов, а потом приходилось заключать дополнительные соглашения, в которых определялась твердая цена.
В 2013 году из 19 контрактов твердая цена была лишь в трех или пяти, и то не по основным комплексам, а по инфраструктурным объектам, таким как автомобильные, железные дороги и станции. В среднем, отставание от графиков выдачи рабочей и сметной документации документации по объектам космодрома составило более 776 дней.
Девять тысяч недочетов
Впрочем, и когда документация уже была готова, мы столкнулись с огромным количеством недочетов и необходимостью вносить изменения. К декабрю 2016 года в рабочую документацию было внесено 5 тыс. 902 изменения, плюс в сметную документацию 3 тыс. 359 изменений, то есть всего — 9 тыс. 261. По подсчетам моих коллег, которые продолжили работать на космодроме после расформирования „Спецстроя“, на конец 2019 года было зафиксировано 9 тыс. 732 изменения. То есть основное количество правок пришлось именно на период до 2016 года.
Я считаю, что именно постоянная доработка проектной, рабочей и сметной документации и срыв утвержденных сроков ее выдачи в работу предприятиям „Спецстроя“ стали основными проблемами при строительстве космодрома. Девять тысяч — это огромное количество изменений! Все они влияли на порядок и сроки расчетов с субподрядными организациями.
Дело в том, что сметные нормативы не отражали реальную стоимость работ. Подрядчики несли сверхнормативные затраты, а заказчик не мог принять выполненные работы, поскольку они не соответствовали рабочей и сметной документации. И до тех пор, пока в нее не вносились изменения, все взаиморасчеты буксовали.
Как итог — проблемы с выплатами зарплат рабочим и забастовки. Люди уезжали с вахты и назад уже не возвращались. Найти замену было сложно, и субподрядчики срывали сроки выполнения работ.
Проблемы были и с закупкой оборудования, поскольку в сметах не был предусмотрен двукратный скачок доллара, а импортное оборудование имело длительный срок изготовления и находилось в серьезной зависимости от курсов валют. А после крымских событий в условиях санкций вызывало серьезные затруднения согласование замены оборудования на аналоги российского производства.
Суровая стройка
Нужно еще сказать, что зона, в которой строился космодром, а это Амурская область, создавала дополнительные сложности. Люди жили в общежитиях и вахтовых городках, состоящих из вагончиков и модульных зданий. В таких условиях строителей можно приравнивать к героям. В октябре там уже заморозки, в ноябре земля промерзает и раньше мая не отходит. Июнь — еще не лето, а июль — уже не лето.
Особенности климатического района строительства учитывались при разработке проекта, но реальность вносила свои корректировки. Так, производство земляных работ предусматривалось на весенне-летний период, а разрешительная документация выдавалась только осенью. Естественно, сроки никто не двигал. Это требовало существенных дополнительных затрат на прогрев грунта и выполнение других мероприятий, а также на дополнительную оплату труда рабочих.
Таким образом, реальные затраты порой в два-три раза превышали сумму контракта, а добиться компенсаций было крайне сложно. Очень много предприятий, которые зашли на стройку, обанкротились. Среди них даже такие гиганты как „Тихоокеанская мостостроительная компания“.
При таких обстоятельствах на космодром были готовы приглашать всех желающих. Для соблюдения графиков выполнения работ предпринимались беспрецедентные меры. Подрядчиков не выбирали, а уговаривали. На стройку даже привлекались студенческие отряды — на Восточном работало от 500 до 1000 студентов. Также для привлечения рабочей силы проводились организованные Минтруда Амурской области ярмарки вакансий.
Не надо забывать, что в период создания космодрома велась параллельная глобальнейшая стройка на олимпийских объектах, подготовка к Универсиаде в Казани, разворачивались работы на стадионах к кубку Конфедераций-2017 и Чемпионату мира в России-2018. Однако, компании, которые, к примеру, освобождались при подготовке к Олимпийским играм в Сочи, на Дальний Восток затащить было тяжело. Привлекать приходилось даже подрядчиков из стран СНГ.
При всех усилиях в установленные сроки мы не укладывались. Работы по возведению стартового комплекса начались в июле 2012 года. К сентябрю 2013-го отставание от графика строительства отдельных объектов было небольшим — около двух месяцев. Потом, с учетом существенных убытков предприятий, а также сложностей при закупке материалов, оборудования и проблем с финансированием отставание достигло до 18 месяцев.
Восточная вертикаль
Надо напомнить, что за время строительства космодрома несколько сменилось руководство „Роскосмоса“. До апреля 2011 года директором был Анатолий Перминов. Сменил его Владимир Поповкин. В октября 2013 года главой стал Олег Остапенко, в марте 2014-го поставили Игоря Комарова, а в мае 2018 года руководить госкорпорацией начал нынешний директор — Дмитрий Рогозин.
Впрочем, Рогозин еще будучи заместителем председателя правительства России очень плотно контролировал создание космодрома. Он возглавлял так называемую „Комиссию по вопросам строительства“, которая была создана указом президента в сентябре 2014 года с учетом многочисленных проблем на стройке. В состав комиссии вошли практически все министерства и ведомства Российской Федерации. Комиссия проводила совещания ежеквартально, а ближе к пуску — практически ежемесячно, с выездом на космодром.
Я могу сказать, что благодаря работе этой комиссии, многие вопросы, действительно, начали решаться быстрее. Рогозин задачи ставил жестко, а всю информацию получал от первоисточников — он плотно общался с руководителем „Спецстроя“ Александром Волосовым и ответственным представителем „Спецстроя“ на космодроме Александром Мордовцом.
Чуть позже — в феврале 2015 года — свой координационный орган появился и в нашем „Спецстрое“. Это был оперативный штаб, в состав которого вошли представители подведомственных предприятий „Спецстроя“ и „Роскосмоса“. Председателем был назначен Мордовец. Такая организация работы позволила наладить взаимодействие всех участников строительства.
Подразделения „Спецстроя“ выверяли до болта, что в определенную минуту необходимо поставить на объект. Тотальный контроль параллельно осуществляли силовые структуры — МВД, ФСБ, Генеральная и военные прокуратуры. Кстати, силовики присутствовали и на конкурсных процедурах по определению исполнителей работ.
Дела под гребенку
Когда в ноябре 2015 года президенту доложили, что пуска ракеты в декабре не будет, были названы именно те проблемные вопросы, которые я вам сейчас озвучил — изменения проекта, санкционные мероприятия, погодные условия и другое. Было принято правильное решение. Президент поручил — выверить четкие даты, исключить штурмовщину, привлечь нужных специалистов, средства, ужесточить контроль и не позднее апреля 2016 года осуществить пуск.
Но при этом глава государства еще поручил разобраться и наказать виновных в срыве программы по космодрому. Из СМИ всем известно, что многие руководители „Спецстроя“ были уличены в хищениях. Но я считаю, что многие просто попали, что называется, „под общую гребенку“.
Была поставлена задача — оперативно обеспечить необходимое количество людей на объекте. Процентов пятьдесят заказов размещались срочно под единственного поставщика, со ссылкой „в целях обороны“. Положение о закупках позволяло так поступать. Но даже проведение процедур под единственного поставщика занимало до двух месяцев, а упущенные сроки строительства требовали незамедлительного выполнения работ. Так что на самом деле многие организации приступали к выполнению строительно-монтажных работ до заключения договора подряда на свои собственные средства.
Авансы зачастую приходилось платить на свой страх и риск, чтобы стройка не прекращалась. А к чему это приводило? Выиграла, к примеру, организация, зашла на объект, получила аванс, отработала год, выполнила 50% и обанкротилась. При этом на ней остался висеть неотработанный аванс, и контракты большие, — на сотни миллионов рублей. А следователи потом заявляют — авансирование было превышением полномочий и человек шел под статью. Большая часть руководителей предприятий и главков „Спецстроя“ сейчас — фигуранты уголовных дел. Все они — военные строители, офицеры с опытом работы, который позволил подготовить инфраструктуру космодрома и обеспечить пуск ракеты.
Системный подход
Я уверен, что проблемы, возникшие при строительстве космодрома „Восточный“ носят системный характер и касаются всех строек Минобороны. Надо больше внимания уделять правильному оформлению техзадания, проектированию, а главное — изменить законодательство, исходя из реалий по созданию спецобъектов.
Проблемы с проектно-сметной документацией привели к срыву сроков строительства и удорожанию стоимости объекта. Вследствие этого в ноябре 2016 года было принято решение об упразднении „Спецстроя России“. „Спецстрой“ был расформирован как федеральный орган исполнительной власти, но не как вся структура. Он влился в ряды Минобороны — все 45 тысяч сотрудников в 18 главках от Калининграда до Камчатки. Соответственно, все наши контракты тоже были переданы в ведение Минобороны.
Решение принято, и обсуждать его я не собираюсь. Но меня до сих пор мучает вопрос, почему при тотальном контроле, координации хода строительства на высшем уровне и регулярных проверках предприятий „Спецстроя“, которые проводили Счетная палата, прокуратура и Росфинмониторинг, в итоге нас вдруг решили упразднить. Ведь в ходе проверок мы отвечали на все вопросы и каких-то глобальных замечаний не было.
Буквально накануне расформирования нас проверяло Контрольное управление аппарата президента — всю производственную и финансово-экономическую деятельность за последние пять лет, с 2011 по 2016 годы. Мы сформировали ответы на все вопросы Контрольного управления. К тому же „Спецстрой России“ собрал полный пакет документов, который трактовал, какие изменения необходимо внести на законодательном уровне, чтобы обеспечить особый порядок при строительстве спецобъектов, базовых военных городков, наземного базирования и т. п.
Сейчас в ведомстве Сергея Шойгу создают публично-правовую компанию военно-строительного комплекса на основе наших предприятий. На пост ее главы прочат замминистра Тимура Иванова. Однако, те системные пробелы в законодательстве, которые касаются строительства спецобъектов и были выявлены на примере космодрома „Восточный“, до сих пор не устранены».
Источник — «ПАСМИ.Ру»
Источник: